В кольце блокады. Дню Победы посвящается

Приближается великий праздник – День Победы. Каждый из нас вспоминает семейные истории, перечёркнутые и переписанные Великой Отечественной войной. Она шла 1418 дней и ночей. Много людей погибло, много пропало без вести и было зверски убито в контрационных лагерях. Особый поклон за мужество и слова благодарности хочется сказать нашим землякам, которые пережили блокаду Ленинграда. Ведь она длилась 871 день. Накануне великого праздника я побывала у Ольги Васильевны Бабаниной, которая жила в блокадном Ленинграде.

– Ольга Васильевна, где Вы работали или учились во время блокады?

– Я жила в Приморском районе, около Кировского проспекта. Ходила в школу имени Льва Толстого. Работала в Смоленском районе. На трамвае добираться 45 минут. Завод оборонный. В нашем цехе работали девчонки 15-17 лет и старушки. Был один мужчина, у него был вместо ноги протез, поэтому его не забрали на войну. В цехе мы делали продукцию для фронта: автоматы ППШ. Я слесарем работала, было мне 14 с половиной лет. Автоматы проходили через наши руки не по одной тысяче. Жили на казарменном положении по очереди. По три месяца жили и ночевали в цехе. Я один раз премию получила: щи из травы! Это был настоящий праздник!

– Помните первый день блокады?

–Да, сразу стали вводить продуктовые карточки, нормы. Порцию хлеба уменьшили до 127 грамм. Давали на карточку маисовую муку. Это такой был праздник. У нас были печки чугунные, кругленькие, примерно с журнальный столик, трубы самоварные сзади печек прислоним – и в форточку. Вот так топили, обогревались и варили. Бывало, муку водой зальёшь и съешь за раз. Жили в коммунальной квартире. Как-то выхожу на кухню, а там две старушки сидят: одна – с палкой, другая – с кочергой.

–Вы чего это тут сидите? – спрашиваю.

– Вон там, в углу, за шкафом дырочка есть и мышки вылезают. Мышка вылезет, мы, может быть, поймаем и супчик сварим.

А ещё одна соседка говорит: «Вам что горевать, у вас ведь много горчицы». Сухая горчица раньше была. Это сейчас всё в упаковках. В большую кастрюлю насыплем, холодной воды нальём, размешаем. Отстоится и ещё раз, и ещё раз замешиваем, а потом оладьи или котлеты печём. Если нечем сковородку смазать, в ход шла олифа, краска. Правду говорят: «Голодному не спится», в три часа ходили очередь занимать за хлебом, хотя булочная открывалась в 6 утра. От голода ноги опухали и цингой болели. Я болела, но в лёгкой форме: кровоточили дёсны, зубы выпадали. Детский врач в нашей коммуналке жила, она и говорит: «Ёлочные иголки заварите так, чтобы настой был аж горький, им и полощите рот». Мы так и делали.

Было и такое. Парень идёт очередь занимать, переходит улицу. Идёт, идёт, потом на колени приседает тихонько-тихонько …и набок. Всё, он больше не встанет. Люди прямо на тротуарах гибли. Ну, а вообще мы друг к другу хорошо относились, трепетно.

– Как проходило Ваше освобождение?

– Блокаду сняли не разом, а только часть. 23 января, кажется, это было. Радость у всех была. Сразу добавили хлеба грамм по 120-125. Люди были счастливы, и я, конечно, тоже.

Уходя от Ольги Васильевны, я ощущала смешанные чувства. С одной стороны, мне было нестерпимо жаль людей, на долю которых выпали испытания войной, голодом и холодом. С другой стороны, я очень гордилась, что познакомилась с удивительной женщиной, она переехала в наш город, трудилась в нём, а сейчас живёт заботами детей и внуков. Хрупкая, открытая, добрая Ольга Васильевна Бабанина, не сломленная блокадой. Здоровья Вам и мирного неба!


Елизавета Пряничникова, юнкор студии журналистики

---

К списку новостей